Нефтегазовый пряник
После распада СССР в Москве главным рычагом влияния России на ближнее зарубежье выбрали снабжение топливно-энергетическими ресурсами по заниженным по сравнению с мировыми ценам. Основой дипломатии стал подкуп элит стран - бывших советских республик через предоставление возможностей личного обогащения на ценовых льготах.
И Россия десятилетия поставляла дешёвые энергоресурсы в ключевые для себя зоны влияния — на Украину, в Белоруссию, в Армению и Грузию, а также в Прибалтику — в надежде на обретение рычагов влияния на местные элиты.
«Бытие определяет сознание» - московская элита держала в уме эту марксистскую максиму, будучи уверенными в том, что материальная выгода – превыше всего. Возможно, тут они судили других по себе, но они просчитались. Снабжение бывших республик дешёвыми углеводородами привело лишь к усилению местных олигархических групп, которые всё больше становились антироссийскими и русофобскими, так как полученные деньги вывозились на Запад и таким образом становились уже оружием влияния в руках США.
Российская дипломатия в СНГ превратилась в закрытое сообщество, главной задачей которого стало освоение ежегодных бюджетов и всемерное избегания ссор с местным руководством.
Как отмечают эксперты, США вложили в Украину 5 миллиардов долларов и полностью подчинили себе её правящий класс, а Россия вложила 100 миллиардов долларов и получила яростного врага. Элита Армении практически потеряна для российского влияния. В уходящей к Западу Белоруссии десятками и сотнями свободно открываются западные негосударственные организации, действуют английские спецслужбы, американские дипломаты, немецкие и австрийские фонды, а у России нет ни одного лоббистского института, ни одной общественной организации, ни одного представителя в легальном политическом пространстве.
С 1991 года никто не мешал Москве открывать такие же фонды и НГО на Украине, но делали это только США и другие западные страны. В результате градус русофобии достиг такого уровня, что теперь это уже стало физически невозможным - Россия чётко воспринимается определённой частью украинцев как враг.
Тактическое бессилие
Стратегическая ошибка была дополнена тактическим бессилием на уровне исполнения. Ресурсная дипломатия России в странах СНГ может бы и не потерпела бы столь сокрушительное фиаско, если бы не существовало банальное разворовывание средств. По сути, подкупить откатами за дешёвые энергоресурсы удавалось только единицы высших чиновников и бизнесменов стран-лимитрофов, которые предавали интересы своих спонсоров в критические моменты. Тогда как основная часть политиков, не говоря уже о простом народе, никак не поддерживалась и на сторону России не привлекалась.
Все гуманитарные проекты по линиям президентской администрации, МИД, Россотрудничества, Российского института стратегических исследований и любых других ведомств и организаций лишь создавали видимость работы. 90% выделяемых на них бюджетных средств разворовывались ещё в Москве – руководителями проектов и их приближёнными. Что-то перепадало организаторам на местах в СНГ и уж совсем крохи доходили до исполнителей.
Тут надо сказать, что и ничего ужасного от этого не было, поскольку все проекты сами по себе были и остаются чистой профанацией. Московские чиновники на этом обогащались, а в СНГ за незначительные средства создавалась ничтожные результаты, годные лишь для замыливания глаз начальству.
Концептуальная неопределённость
Естественным образом возникает вопрос: а могла ли Россия избрать другой дипломатический путь в отношении СНГ? Здесь надо однозначно ответить - нет. Однако с оговоркой – в рамках выбранной Россией концепции развития. Эта концепция – роль стратегического поставщика энергетических ресурсов в международном разделении труда с ограниченным сложным собственным производством.
Кроме дешевых энергоресурсов России просто нечего предложить бывшим республикам СССР.
До 1991 года в рамках единого государства они удерживались экономической целесообразностью, обусловленной внутрисоветским разделением труда с миллионами производственных связей, но в первую очередь - мощной советской идеологией. Когда эта идеология ослабла, страна распалась. И в чём логика той же Украине тянуться к России, а не к США, если та же Россия точно также тянется к США и довольствуется позорной нишей сырьевого придатка Запада.
Может ли поменяться ситуация
Как следует из сказанного выше, дипломатическая стратегия России по СНГ поменяться может только с изменением концепции развития страны. В экономическом аспекте это развитие собственного производства, сход с нефтяной иглы. А в политическом – национализация российской элиты, ныне во многом ориентированной на Запад и связанной с ним огромным числом экономических и личных связей.
США вложили в Украину $5 млрд. и полностью подчинили себе её правящий класс, Россия вложила $100 млрд. и получила врага.
Нельзя сказать, что в российском экспертном сообществе этого не понимают и не доводят до высшего руководства страны. В России постоянно поднимаются и обсуждаются подобные вопросы, а многие руководящие указания президента России Владимира Путина направлены на национализацию элит и усиление экономической независимости. Достаточно вспомнить пресловутое импортозамещение или недавние предложения по конституционной реформе.
Однако результаты этих усилий незначительны. Можно смело утверждать, что принципиального прорыва добиться не удалось, и он пока не предвидится. В экономике Россия продолжает вкладывать средства преимущественно в энергетические проекты, а её элиты по-прежнему ориентированы на Запад.
Это отражается и на практической политике. Курировать украинское направление продолжает Владислав Сурков, фактически проваливший здесь все свои проекты и начинания. Его лишь слегка оттеснил Михаил Козак, которому, по сути, нечего предложить, кроме слегка видоизменённой тактики Суркова.
На белорусском направлении упорное сопротивление Александра Лукашенко интеграционным процессам приводит лишь к усилению политического и экономического (прекращение поставок российской нефти в РБ) давления. Это есть ни что иное, как жёсткий вариант всё той же энергетической стратегии, ибо ничего другого в арсенале российской дипломатии по-прежнему нет.
