В английском языке есть жаргон кокни. Первоначально на нём говорили жители беднейшего квартала Лондона, а затем он тиражировался и стал общим сленгом трудящихся и маргиналов.
Кокни сильно отличается от литературного английского. Средний англичанин в целом его понимает, но произношение настолько специфическое, что в речь надо вслушиваться. Кроме того кокни построен на многочисленных прибаутках и поговорках мало понятных посторонним.
Однако словарный запас кокни очень маленький, наиболее общеупотребительные выражения обычные англичане знают. Кроме того англичане безошибочно улавливают малейший акцент. Поэтому кокни используется в английской литературе для речевых характеристик низших слоев общества. Именно на кокни говорила Элиза Дулиттл в «Пигмалионе» Бернарда Шоу.
Анатолий Вассерман: Блатная феня тоже мало кому понятна, но это же не повод считать уголовников отдельным народом.
Говорить на кокни считается не только смешным, но и неприличным. Поэтому человек, выросший в простонародной среде, вынужден, подобно Элизе Дулиттл, учить английский заново. На кокни говорил знаменитый английский писатель Герберт Уэллс. Он был сыном слуги и, подобно Горькому, сделал себя сам. Уэллс получил образование, но следы простонародного произношения у него остались.
Если убрать особенности произношения природному пацану с района очень трудно, то имитировать кокни, да и просто начать говорить на нём – очень просто. Так же просто как начать говорить на блатной фене. Выучить сотню слов и пару десятков ругательств, и вперёд! Поэтому среди части верхнего слоя Великобритании считается шиком говорить на имитации кокни, которая называется «мокни». Для убедительности люди харкают на пол и используют нецензурную ругань.
Но что годится для стеба и фильмов про криминальный мир Лондона, не годится для серьёзной литературы. Можно легко перевести на кокни Шекспира, только в результате получится фарс вроде «Энеиды» Котляревского.
Интересно, что Котляревский лишь перевел на украинский русскую пародию, написанную в 1791 году третьестепенным литератором Николаем Осиповым. Осипова забыли, а «Энеида» Котляревского стала первым литературным произведением на украинском языке. Над ней хохотали ещё долго. Потому что это не пародия. Это пародия, переведённая на простонародный сленг.
Ну вот, мы с вами поняли, что такое украинский язык, и откуда у этого загадочного языка волшебные свойства. Украинский очень просто выучить русскому человеку, на это потребуется примерно неделя. При этом, как и положено жаргону, там нет устойчивого правописания и грамматических форм, поэтому неграмотно писать на этом «языке», в общем, нельзя. Что ни напишешь, всё будет хорошо.
Почему украинцы много матерятся
Как писать на украинском слово «фраер» – через «е» или через «э»? А какая разница? Научиться блатной фене легко – там всего слов 500, включая заимствования из обычной речи. Интонация тоже усваивается легко. Но на ней нельзя сказать ничего приличного. Она вообще невозможна без матерной ругани.
И бедные украинцы матом не ругаются, а разговаривают. Причём, их мат не только повсеместен. Он очень монотонен, односложен и часто ситуационно не оправдан.
Украинец всегда кричит – как в буквальном, так и в переносном смысле.
В общем, мат всегда не оправдан. Но есть ситуации экстремальные – драка, ссора, авария. Иногда человек кричит. Иногда и надо кричать. Поэтому человек и может кричать так, что слона испугает. Но в обычной жизни орать не принято. Украинец орёт всегда – и в буквальном, и в переносном смысле (употребляя матерщину).
Посмотрите ролики, которые размещают украинцы в «Тиктоке» и на «Ютубе». И до начала войны они на 80% были с матерной руганью, как правило, бессмысленной. Матерные комментарии у украинцев сопровождают всё что угодно: девочка упустила воздушный шарик, котёнок упал с подоконника, пошёл дождь, дождь прекратился.
При этом украинский мат длинен, односложен, и лишён экспрессии. Это бубнение или скороговорка. Это происходит из-за того, что украинский в известном смысле сам по себе является матом, и матерная ругань там не занимает какого-то особого места.
Хрен – это острая приправа и его употребляют редко. Но если человек питается хреном, он его вываривает и превращает в пресную кашу. Вот такую кашу жуют – не прожуют бедные украинцы. Как говорится, «не проглотить, не выплюнуть».
Интересно, а как уголовники относятся к людям, говорящим на мирском языке? Очевидно, они считают таких людей профанами, которые не знают слов и не могут говорить на жаргоне, доступном тюремной элите. На самом деле, это, конечно, не так.
Бедным украинцам никто не объяснил, что говорить на кокни – неприлично, а русские на нём не говорят не потому что его не знают, а потому что он отвратителен.
Точно также фраера не тырят кошельки в трамваях вовсе не потому, что трусят или не умеют.
Мысли, излагаемые на украинском, очень примитивны. Это или «помогите, мы не местные» или претензии, жалобы или угрозы. Как и положено для блатного жаргона.
