Обострение на Донбассе вновь подняло застарелую проблему: почему российская внешняя политика так неэффективна. Проблемы вокруг российских границ нарастают как снежный ком, но при этом ошибки не только не признаются, а делается всё для того, чтобы очередное политическое отступление назвать наступлением.
Глупость или предательство?
Иностранные государства и союзы всячески дестабилизируют обстановку на границах России. Обстановка на Донбассе – на грани войны, уже рвутся снаряды на российской территории. Со стороны же Москвы в ответ звучат лишь ничего не значащие слова о примирении, что воспринимается как слабость и только поощряет правящие режимы к дальнейшему усилению конфронтации.
И на фоне риторики кота Леопольда из известного мультфильма то и дело случаются ситуации, когда независимый наблюдатель просто входит в ступор, не понимая – это банальная глупость или коварное предательство.
Взять хотя бы «Северный поток - 2». Неужели руководители госкорпораций и высшие чиновники, получающие многомиллионные ежемесячные зарплаты, и эксперты, которые должны их поддерживать, не могли спрогнозировать того, что США заблокирует этот проект через своих марионеток в Европе, в том числе Германии? Откуда такая наивность в оценке перспектив сотрудничества с «западными партнёрами»?
Или взять последнюю информационную кампанию США и из сателлитов по обвинению России в намерении напасть на Украину. Можно сколько угодно говорить о том, что это целенаправленная информационная операция и приводить аргументы о том, что она выгодна США и бьет по Европе и Украине. Но подвод-то для этого Москва дала сама, когда на фоне накопления Киевом войск вблизи линии соприкосновения на Донбассе собрали и держит зимой, месяцами, в чистом поле крупный воинский контингент.
Почему было прямо и во всеуслышание не заявить: «Киев собрал вблизи наших границ 150-тысячную армию, это нас очень беспокоит и поэтому мы вынуждены тоже держать свои силы для обеспечения нашей безопасности». Всё ясно, просто и логично. Но нет, российские дипломаты мямлят что-то невразумительное, чем ещё больше вызывают подозрение у иностранцев.
В плену советских стереотипов
Помимо прямой вербовки российских чиновников западными спецслужбами (что неоднократно доказывалось) есть и системные причины такой игры в поддавки с Западом.
В отношениях с близким зарубежьем это намертво вбитый в головы российского внешнеполитического руководства (да и значительной части обычных россиян тоже) ещё с советских времен тезис о дружбе народов. Соответственно, идеальное состояние России в ближнем зарубежье – это такое, когда она окружена «дружественными», но обязательно независимыми государствами. На самом деле «братские народы», «дружественные государства» - это всего лишь штампы, используемые в пропаганде.
Порой складывается впечатление, что Москва борется за государственную независимость постсоветских республик активнее, чем сами эти республики.
В Советском Союзе на самом деле было возможным существование дружественных народов, поскольку противоречия между ними снимались принадлежностью к общности более высокого порядка – советскому народу. Сейчас братскими можно назвать народы, проживающими в РФ, поскольку они объединены общим гражданством и страной в целом. Но такие отношения никак нельзя переносить на народы, проживающие других государствах. Общность объективной истории – слишком слабый фактор, чтобы строить на нём всю внешнюю политику. Опыт той же Украины показывает, что и историю можно запросто переписать поставив всё с ног на голову, и народ это безропотно примет.
Расчёт же политического руководства РФ на то, что бывшие союзные республики будут тоже разделять советский миф о дружбе народов и поэтому сохранять хорошие отношения, не оправдался. То есть свою собственную политическую инерцию российская политическая элита переносила на все соседние государства. Но там уже произошла радикальная смена политических элит. Ностальгия по советским временам единой семьи народов им неведома.
Вероятно, если бы российская политика на постсоветском пространстве была более активной, сферу влияния из дружественных, но независимых стран удалось бы ещё на какое-то время сохранить. Но в условиях наступления Запада пассивная политика закономерно привела к потере влияния России в собственном ближайшем международном окружении, что на военном языке тождественно сдаче противнику стратегического предполья.
Дружба народов и политические украинцы
Порочность такого подхода и привела к полному краху внешней политики на украинском направлении. Эта страна за без малого 30 лет своей независимости от союзнических отношений через недружественный нейтралитет перешла к открытой безудержной вражде.
Несмотря на это, в России с упорством, достойным лучшего применения продолжают считать, что есть некий дружественный России украинский народ, по недоразумению попавший под власть неких враждебных «бандеровцев».
Действительность не имеет с этим ничего общего. Враждебным РФ является именно украинский народ как новая политическая общность, который осознаёт себя исключительно как отрицание и противостояние русскому народу.
Украинские политики и активисты постоянно по всякому поводу и без него поминают Россию, ибо без борьбы с ней они просто исчезнут, растворятся в русском пространстве. А дружественные России силы на Украине – это не какие-то «правильные» украинцы, а несколько миллионов брошенных на Украине русских, которых российские политики предпочитают не замечать – опять же в силу советских стереотипов.
До последнего российские власти надеялись на то, что на Украине если не придут к власти, то хотя бы будут представлены в политике некие «дружественные силы», поддерживали политические симулякры вроде ОПЗЖ и Виктора Медведчука. Однако сейчас для всех очевидна несостоятельность такой политики.
На Украине полным ходом идёт строительство нацистского государства, «договориться» с которым невозможно в принципе.
Примитивный прагматизм хуже идеализма
Закономерный вопрос – а почему, собственно, так произошло, приводит к другому недейственному принципу, которым руководствуется российская управленческая и экономическая элита. Это постулат о приоритете материальной выгоды и безусловной власти денег в современно мире.
Отбросив коммунистический аскетизм, российская элита ударилась в другую крайность: безудержный гедонизм, базирующийся на смеси беспринципности с примитивно понимаемым прагматизмом. Деньги для российской элиты стали абсолютной, главенствующей ценностью. Причём, они убеждены, что этим они копируют западный образ жизни.
На самом деле всё сложнее. В отличие от молодой российской элиты с психологией вайшья у западных политиков психология хищника: они легко идут на временные потери, рассчитывая, что в дальнейшем, например, при гипотетической делёжке добычи, доставшейся от поверженного противника, их страны с лихвой компенсируют все затраты.
Даже руководство нищей Украины действует против России часто явно в ущерб материальной выгоде для собственной страны. И это не глупость, как принято считать в России, а долговременная стратегия: с поверженной России Киев рассчитывает получить гораздо большую добычу.
Над этим можно сколько угодно смеяться, но факт никуда не исчезает, и российскому руководству его нужно учитывать при планировании действий на украинском направлении внешней политики.
Культ международного права
Ещё одна особенность внешней политики России – фетишизация международного права. Российские политики до сих пор верят в подписанные договора, хотя опыт тех же Минских соглашений более чем красноречиво говорит о том, как относятся к своим обещаниям на Западе.
Тем не менее в основном законе Российской Федерации словосочетания «международное право» и «международный договор» встречается 24 раза. Словосочетание же «русский народ» не встречается вообще ни разу.
Отсюда вытекает, что Москва будет считаться с любыми враждебными режимами, постоянно подчёркивая свое невмешательство в их внутренние дела. Даже если эти власти пришли в результате незаконного государственного переворота, если в их странах ущемляются этнические права миллионов русских, да и сами отношения с такой страной в союзническом формате вредны и даже опасны для России.
Цепляние за суверенитет постсоветских республик, их восприятие как полноценных государств и принцип невмешательства уже привели к формированию санитарного кордона и пояса нестабильности вокруг РФ. Постсоветские республики являются государствами лишь в слабом определении, фактически же это сепаратистские образования, весь смысл существования которых сводится к огораживанию от России, даже если это наносит им ущерб.
Выводы: с теми же ракетами
Во время Холодной войны журналист «Файненшнл Таймс» Дэвид Бьюкен назвал Советский Союз «Верхней Вольтой с ракетами» имея в виду катастрофическое отставание СССР от Запада в гуманитарной сфере.
Анализируя современную российскую внешнюю политику приходишь к выводу, что с тех пор ничего не изменилось. Россия по-прежнему с лучшими в мире ракетами и по-прежнему с драматическим непониманием того, что происходит в мире.
В этом смысле очень показательны слова Сергея Лаврова, сказанные по поводу того, готова ли официальная Москва к тому, что в Беларуси может поменяться власть:
Мы долгие годы жили в одном государстве, но мы и не должны вести себя так, как ведут себя американцы. Они ведут себя грубо, невежливо и беспардонно. Хотя сами поучают других. Они через свои посольства продвигаются – так было и в Киеве, так сейчас происходит и в Молдавии. Они продвигают свои интересы и в республиках Закавказья, мы это тоже видим и знаем. Но я убеждён, что мы такого рода методами действовать не должны.
Вдумайтесь в эти слова: глава внешнеполитического ведомства прямым текстом отказывается от приоритета государственных интересов ради следования принципам.
Можно предположить, что отказ от этих принципов – веры в дружбу народов бывшего СССР, абсолютного приоритета материальной выгоды и веры в непоколебимость международного права – потребовали бы радикальной смены парадигмы существования нынешней РФ. Так сказать, её самоотрицания, к чему ни элита, ни народ совершенно не готовы.
Практический результат всего этого: отказ Российской Федерации от исторической роли традиционной России (в обличье хоть Российской Империи, хоть Советского Союза), состоявшей в собирании Евразийского пространства. Этот отказ был задекларирован Ельциным, и основанная им современная Россия ему неукоснительно следует, постоянно акцентируя внимание на своём внешнем невмешательстве в дела соседних малых государств и тщательно скрывая вмешательство даже тогда, когда оно правильно и необходимо.
Проще апеллировать к несуществующей дружбе народов и примиряться с нестабильностью на границах, чем брать на себя ответственность, вернувшись к положению модератора Евразийского пространства. Ведь в этом случае пришлось бы брать на себя ответственность за культурный геноцид всех русских, проживающих не только на Украине, но и во всех других постсоветских государствах. На момент развала СССР их было около 100 миллионов человек.
Отказ от абсолютного приоритета материальной выгоды имел бы другой стороной отказ от стремления России к союзу с Западом, ибо никакой другой основы для этого союза нет. Но признать это значило бы стать на путь принципиальной конфронтации с Западом, а для этого у РФ не имеет идейной основы, ни решимости.
Другой вопрос, что нынешний внешнеполитический курс России пока приводит только к нарастанию противоречий с соседями и накоплению проблем, не решая ни одну из них.
То есть в перспективе или Россия изменит свои принципы, подчинив себе внешние обстоятельства, либо последние изменят Россию, и вряд ли это будут позитивные изменения.
